* * *
Не надо на завтра загадывать;
А будет ли завтра? Скажи.
Возможны лучи, может градины;
Вороны или стрижи.
Хвост глупости часто задран —
Метелит и землю, и высь...
За всё, за сегодня и завтра —
Господу поклонись.
* * *
Надавал пощёчин
Ветер тишине,
Дождь газоны мочит,
Неуютно мне.
И листвы на ветках —
Потревожен рой,
Фонари-объедки —
Книзу головой.
Хочется как лучше,
Чтоб ни дождь, ни жар.
Но волшебный ключик
В пруд глухой упал.
* * *
Всяк как-то должен проявиться,
Чтоб жизнь не вляпалась в промот:
Один — вязанием на спицах,
Другой — сбить-сколотить комод.
А кто-то самолёт сварганит,
И сам на оном полетит;
Иной стишок пробарабанит,
Когда позволит аппетит.
Строгай-пили — покуда светит,
Но помни, листьев брат, ствола,
В великие не надо метить
Верша житейские дела.
* * *
Все проходит, все проходит,
Господи, меня прости.
Были бакенбарды в моде,
Нынче — лысина в чести.
Вот любил — казалось чудом,
Затмевала все она,
Но откуда-то оттуда
Пришпандорила зима.
Я буянил словно ветер
На восходе тёплых дней.
Но теперь мне тишь на свете
Кажется, всего милей.
* * *
Любовь способна говорить ,
Когда желание горит.
* * *
Нет такой профессии — поэт.
Нет такого звания и чина
В табеле о рангах.
В чем причина?
Нет такого звания поэт.
Есть — кто восхищением объят,
Есть - кто упивается словами,
Видит и душою и глазами,
Пьёт и наслаждение, и яд.
Времени поток его снесёт
В край, откуда не приходят звуки,
Где царит всесилие разлуки.
Где покоем дышит вся и всё.
* * *
Наша свобода — это цепи, —
Одни позолоченные,
другие — ржавые;
Эти — громоздкие,
эти — помельче;
Эти — звонкие,
эти — залежалые.
Никто не сбросит их
до скончания;
Им положено за нами волочиться.
Они не звенят только ночами,
Когда мы спим,
Когда ночи не спится.
Не верьте тому,
кто вольностью бравирует,
Пусть даже деньги
у него не считаны:
Свободного он только
пародирует,
А сам на цепи вертится,
Словно чИта.
* * *
Стихи — это те же звуки,
Что птицы в лесах издают.
Поют о любви, о разлуке,
Про радость, про верность поют.
Их мало сумеет остаться,
Их много уйдёт без следа.
Всплески в воде искрятся,
Искры — та же вода.
Обиду оставь, нетерпение,
Куче обычных тел.
Исчезнет твоё пение,
Но, все-таки, ты пел.
* * *
Пыльная дорога,
Пыльная трава,
А за поворотом
Неба синева.
Ты идёшь усталый,
Полдень стелет жар.
Меньше мух не стало,
И осиных жал.
Да, тяжка землянам
Времени рука,
И дана земля нам,
Как глазам строка.
* * *
Ни с кем я ссоры не желаю,
Мне битые не любы лбы,
Меня тошнит от ссор, от лая,
Предпочитаю взгляд любви.
Но доставалось мне не раз
И просто так, и прозапас.
* * *
Что делать в этом захолустье? —
Крыш кособокость, гниль стропил.
Где вырос узколистый кустик,
Там дождь его и окропил.
В столице мог ты быть виднее,
А может быть — наоборот.
Знай, этот дом тебе роднее
У перекошенных ворот.
Столичной писанины маги
Ловки на фразы, на слова,
Они, ведь, тоже бедолаги
Уйдут, и вырастет трава.
* * *
Вот и ожили мухи
После зимы трепака.
Тощие с голодухи,
Скромные, только пока.
Но прекратят казаться,
Да, перестанут, пить дать.
Снова начнут кусаться,
Подличать, надоедать.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Знаменье - Роман Бердов Сия история основана на реальных событиях (взрыв доменной печи № 4, ОАО “СеверСталь”, а тогда ещё “ЧрМК”город Череповец, Вологодской волости). Но по счастливому стечению обстоятельств (вот уж действительно есть БОГ на свете), народу пострадало очень не много. А дело была так. В то время (где-то начало семидесятых (пардон, меня тогда ещё и в проекте не было)), в бригаде горновых (рабочие литейного двора, которые производят разливку готового чугуна из доменной печи в ковши (такие гигантские огнеупорные чаши на железнодорожных платформах)), существовала традиция, каждый день кто-то один назначался дежурным по чаю (заваривалось десятилитровое ведро на всю бригаду). В тот злосчастный день, а точнее, ночь, так как дело происходило в ночную смену, дежурным по чаю был назначен один законченный алкоголик, которого трезвым, наверное, ни кто и не видел ни когда. Так вот, закончив все приготовления на рудном дворе перед разливкой чугуна (чистка и углубление каналов для стока расплавленного чугуна, температура кипения которого примерно 1700 градусов по Цельсию (точнее не помню)), бригада вернулась в бытовку и обнаружила, что чая нет, да и сам дежурный по чаю куда-то исчез. Где этот проклятый м…м…м…мудрец? Почти хором гневно завопила вся бригада и все не сговариваясь пошли разыскивать дежурного по чаю. В бытовке остались лишь двое… Один решил вздремнуть после бурных выходных на даче, а у другого просто не было настроения кого-то искать. Да ещё крановщица в тот момент работала на кране, убирая с рудного двора лишний скраб. В этот момент произошёл взрыв…. Бытовку смыло чугуном первой, так как она располагалась довольно близко к доменной печи, а крановщица ещё долго металась по кабинке крана, как живой факел, но спасти её было уже невозможно… А что касается всех остальных, так они ещё долго благодарили того алкоголика, который своим разгильдяйством, получается, спас им жизнь… (примечание, одна плавка доменной печи составляет примерно 1780 тонн чугуна ). Случай с явлением Мадонны так же реален.
